Сазоново

Лощиц Ю. Эпические времена

Три повести, вошедшие в автобиографическую книгу "Эпические времена", похоже, никак не могли ограничиться лишь частными зарисовками из детских лет автора. В "семейную хронику" неминуемо ворвались скрежеты, вопли и корчи великой, всесветной беды, - которую довелось испытать всей "стране Советов", ввергнутой в противостояние многоязыкой фашистской орде. Отсюда и имя книги. Но в названии обозначена и иная историческая панорама. Миновав тысячелетия "медленного шествия" по накатанным путям патриархальных традиций, человечество на всех парах "технического перегрева" вламывается в сроки, чреватые всесветным крахом. И здесь уже не идеологии, партии и режимы "рулят", а ими помыкают самонадеянные, отдающие коллективным бредом иллюзии и схемы. .

Лощиц Ю. Эпические времена

Три повести, вошедшие в автобиографическую книгу "Эпические времена", похоже, никак не могли ограничиться лишь частными зарисовками из детских лет автора. В "семейную хронику" неминуемо ворвались скрежеты, вопли и корчи великой, всесветной беды, - которую довелось испытать всей "стране Советов", ввергнутой в противостояние многоязыкой фашистской орде. Отсюда и имя книги. Но в названии обозначена и иная историческая панорама. Миновав тысячелетия "медленного шествия" по накатанным путям патриархальных традиций, человечество на всех парах "технического перегрева" вламывается в сроки, чреватые всесветным крахом. И здесь уже не идеологии, партии и режимы "рулят", а ими помыкают самонадеянные, отдающие коллективным бредом иллюзии и схемы. .

Лощиц Юрий Михайлович Эпические времена

Три повести, вошедшие в автобиографическую книгу "Эпические времена", похоже, никак не могли ограничиться лишь частными зарисовками из детских лет автора. В "семейную хронику" неминуемо ворвались скрежеты, вопли и корчи великой, всесветной беды, - которую довелось испытать всей "стране Советов", ввергнутой в противостояние многоязыкой фашистской орде. Отсюда и имя книги. Но в названии обозначена и иная историческая панорама. Миновав тысячелетия "медленного шествия" по накатанным путям патриархальных традиций, человечество на всех парах "технического перегрева" вламывается в сроки, чреватые всесветным крахом. И здесь уже не идеологии, партии и режимы "рулят", а ими помыкают самонадеянные, отдающие коллективным бредом иллюзии и схемы.

Лощиц Юрий Михайлович Эпические времена

Три повести, вошедшие в автобиографическую книгу "Эпические времена", похоже, никак не могли ограничиться лишь частными зарисовками из детских лет автора. В "семейную хронику" неминуемо ворвались скрежеты, вопли и корчи великой, всесветной беды, - которую довелось испытать всей "стране Советов", ввергнутой в противостояние многоязыкой фашистской орде. Отсюда и имя книги. Но в названии обозначена и иная историческая панорама. Миновав тысячелетия "медленного шествия" по накатанным путям патриархальных традиций, человечество на всех парах "технического перегрева" вламывается в сроки, чреватые всесветным крахом. И здесь уже не идеологии, партии и режимы "рулят", а ими помыкают самонадеянные, отдающие коллективным бредом иллюзии и схемы..

Лощиц Ю. Гончаров

Жизнь И. А. Гончарова — одного из создателей классического русского романа, автора знаменитого триптиха «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» — охватывает почти восемь десятилетий прошлого века. Писателю суждено было стать очевидцем многих важных событий истории России, пристрастным свидетелем развития демократических и революционных настроений в стране. В своей биографии Гончарова известный писатель Юрий Лощиц воссоздает сложный, противоречивый путь нравственных исканий русского классика, используя для этого его произведения и письма своего героя, материалы архивов, свидетельства современников.

Лощиц Ю. Гончаров

Жизнь И. А. Гончарова — одного из создателей классического русского романа, автора знаменитого триптиха «Обыкновенная история», «Обломов», «Обрыв» — охватывает почти восемь десятилетий прошлого века. Писателю суждено было стать очевидцем многих важных событий истории России, пристрастным свидетелем развития демократических и революционных настроений в стране. В своей биографии Гончарова известный писатель Юрий Лощиц воссоздает сложный, противоречивый путь нравственных исканий русского классика, используя для этого его произведения и письма своего героя, материалы архивов, свидетельства современников.

Лощиц Ю. Дмитрий Донской

Выдержавшая несколько изданий и давно ставшая классикой историко-биографического жанра, книга писателя Юрия Лощица рассказывает о выдающемся полководце и государственном деятеле Древней Руси благоверном князе Дмитрии Ивановиче Донском (1350-1389). Повествование строится автором на основе документального материала, с привлечением литературных и иных памятников эпохи. В книге воссозданы портреты соратников Дмитрия по борьбе с Ордой - его двоюродного брата князя Владимира Андреевича Храброго, Дмитрия Боброка Волынского, митрополита Алексея, "молитвенника земли Русской" преподобного Сергия Радонежского и других современников великого московского князя.

Дмитрий Донской. Лощиц Ю.

Лощиц Ю. Дмитрий Донской

Выдержавшая несколько изданий и давно ставшая классикой историко-биографического жанра, книга писателя Юрия Лощица рассказывает о выдающемся полководце и государственном деятеле Древней Руси благоверном князе Дмитрии Ивановиче Донском (1350-1389). Повествование строится автором на основе документального материала, с привлечением литературных и иных памятников эпохи. В книге воссозданы портреты соратников Дмитрия по борьбе с Ордой - его двоюродного брата князя Владимира Андреевича Храброго, Дмитрия Боброка Волынского, митрополита Алексея, "молитвенника земли Русской" преподобного Сергия Радонежского и других современников великого московского князя.

Лощиц Ю. Русский сказ - Сербская притча

За этой книгой – 30 лет, отданных автором, известным русским поэтом, прозаиком и публицистом, Юрием Михайловичем Лощицом творческому осмыслению древней и современной истории Сербии. Читателю предстоит встреча не с тем, что увидено глазами любознательного мимоезжего туриста. И не с тем, что написано по прагматичному заданию извне. Желательно настроиться на встречу с сердечным волеизъявлением человека и писателя, стремящегося постичь духовный склад братского славянского народа.

Лощиц Ю. Русский сказ - Сербская притча

За этой книгой – 30 лет, отданных автором, известным русским поэтом, прозаиком и публицистом, Юрием Михайловичем Лощицом творческому осмыслению древней и современной истории Сербии. Читателю предстоит встреча не с тем, что увидено глазами любознательного мимоезжего туриста. И не с тем, что написано по прагматичному заданию извне. Желательно настроиться на встречу с сердечным волеизъявлением человека и писателя, стремящегося постичь духовный склад братского славянского народа.

Гурикова Ю. Времена глаголов

"Времена глаголов" .Понимание правил образования временных форм и знание контекста, в котором необходимо использовать ту или иную форму, поможет изучающему английский язык сдать тест или зачет, написать связный текст. Но для того, чтобы выбор формы глагола происходил автоматически, мгновенно, одновременно с формированием мысли, а значит, и устной речи, нужно сформировать навык, набить руку, привыкнуть к языку и изменить сам способ мышления. Только практика, то есть выполнение упражнений и живое общение на языке, способна помочь достичь подобного результата. Каждый урок состоит из объяснения, примеров употребления времен и заданий. Задания ориентированы на постоянное повторение изученного в предыдущих уроках материала. Это позволяет закрепить полученные знания и довести навык употребления времен до автоматизма. Пособие предназначено для широкого круга лиц, изучающих английский язык самостоятельно, а также может быть использовано в школе. . .

Гурикова Ю. Времена глаголов

"Времена глаголов" .Понимание правил образования временных форм и знание контекста, в котором необходимо использовать ту или иную форму, поможет изучающему английский язык сдать тест или зачет, написать связный текст. Но для того, чтобы выбор формы глагола происходил автоматически, мгновенно, одновременно с формированием мысли, а значит, и устной речи, нужно сформировать навык, набить руку, привыкнуть к языку и изменить сам способ мышления. Только практика, то есть выполнение упражнений и живое общение на языке, способна помочь достичь подобного результата. Каждый урок состоит из объяснения, примеров употребления времен и заданий. Задания ориентированы на постоянное повторение изученного в предыдущих уроках материала. Это позволяет закрепить полученные знания и довести навык употребления времен до автоматизма. Пособие предназначено для широкого круга лиц, изучающих английский язык самостоятельно, а также может быть использовано в школе. . .

Лапин Ю. Крутых изломов времена

Время. Пространство. Материя. Примат первого понятия очевиден, ибо оба других не просто ему принадлежат, не могут существовать вне его. Но по какой причине даже философы путаются, пытаясь, как они привыкли, дать четкие определения? Их столько, что некую общую составляющую найти нелегко...

Лапин Ю. Крутых изломов времена

Время. Пространство. Материя. Примат первого понятия очевиден, ибо оба других не просто ему принадлежат, не могут существовать вне его. Но по какой причине даже философы путаются, пытаясь, как они привыкли, дать четкие определения? Их столько, что некую общую составляющую найти нелегко...

Лощиц Юрий Михайлович Сковорода

Книга известного писателя Юрия Лощица рассказывает об украинском философе, просветителе, поэте и музыканте XVIII века Григории Саввиче Сковороде. Казацкий сын Сковорода был не только первым в Российской империи самобытным мыслителем, но и певцом царской капеллы, домашним учителем, путешественником, объехавшим не только Россию, но и многие страны Европы. Умирая в нищете, он завещал написать на его могиле: "Мир ловил меня, но не поймал". Влияние Сковороды испытали многие выдающиеся деятели русской и украинской культуры, в советское время его считали "крестьянским демократом" и "народным просветителем", а в современной Украине рассматривают как основателя национальной философии. Книга Ю. Лощица, впервые изданная в 1972 году в серии "ЖЗЛ", по праву считается лучшей биографией "русского Сократа", как Сковороду называли современники.